Вам интересно, как учат английский язык полиглоты? Тогда наверняка вам будет полезно узнать метод Генриха Шлимана в изучении иностранных языков. Он использовал необычный подход, который, возможно, подойдет и вам.

Генрих Шлиман - всемирно известный археолог, открывший Трою, и полиглот, овладевший 15 языками самостоятельно. Как Шлиман сумел выучить такое количество языков, какие приемы он использовал?

Первый язык, которым Генрих овладел в 9-летнем возрасте, - латынь. Уже в таком раннем возрасте Шлиман продемонстрировал настойчивость, отличную память и талант в изучении языков: через пару месяцев после начала изучения мальчик написал сочинение на латыни.

В юности Шлиман работал посыльным в Амстердаме. Его задачей было предъявлять купцам векселя к погашению и пересылать ценные бумаги и письма по почте. Генрих был рад такой простой, не требующей напряжения ума работе. Он ходил пешком и по дороге занимался изучением языков.

Кстати, если вы хотите узнать больше о современниках, знающих несколько языков, советуем почитать статью « », в ней вы найдете 14 практичных идей о том, как учить английский и другие языки.

Генрих Шлиман и его первый иностранный язык

Первым серьезным достижением Шлимана стало овладение английским языком. Для начала он приобрел несколько книг на английском языке и эти же самые произведения в переводе на немецкий. Фактически полиглот использовал метод параллельного чтения: ежедневно Генрих учил до 20 страниц текста на английском языке наизусть. Зубрил он в основном ночью или на работе: во время ожидания в очереди к купцам или на почте, а иногда и по дороге от одного клиента к другому. При этом Генрих предпочитал чтение вслух: так он отрабатывал произношение и слышал, как звучат слова. Если погода была дождливой, читать книгу в дороге было невозможно, поэтому Шлиман пересказывал текст самому себе.

Надо отметить, что полиглот был совсем непритязательным в быту и даже излишне экономным. Зато ему удавалось выкраивать деньги на занятия с учителями английского. Занимался с ними он тоже весьма своеобразно: биографы Шлимана полагают, что Генрих никогда не изучал грамматику английского языка как таковую (видимо, по причине схожести ее с немецкой). Он предпочитал запоминать ее из контекста - читая книги и разговаривая. Своим учителям он пересказывал выученный текст, просил поправлять все ошибки. Кроме того, Шлиман постоянно писал всевозможные сочинения, записки на английском языке, а также пересказы выученных текстов. Все свои записки Генрих отдавал на проверку учителю, тот исправлял ошибки, затем Шлиман заучивал полученный текст наизусть.

Чтобы окончательно «погрузиться» в язык, Шлиман по выходным посещал английскую церковь. Он не был набожным, просто в церкви звучали молитвы на английском языке с классическим британским произношением: Генрих слушал их и повторял за священником.

Шлиман никогда не упускал возможности практиковать свои разговорные навыки с носителем языка. Чаще всего это были не педагоги или интеллигентные люди из высшего общества, а обычные моряки и купцы. Как только Генрих слышал английскую речь, он без тени смущения подходил к разговаривающему и начинал беседу.

Уже через год учитель Шлимана отказался заниматься с ним английским, поясняя это тем, что Генрих теперь владеет языком на одинаковом с ним уровне.

В целом на обучение полиглот тратил не менее 5 часов в день, он говорил, что такой подход позволяет ему овладеть любым языком за 5-6 месяцев. Таким способом Генрих овладел английским и французским.

Русский язык в жизни Шлимана

После изучения этих языков Шлимана взяли на хорошую должность в крупную экспортно-импортную торговую фирму. Через некоторое время возникла потребность наладить связи с русскими купцами, представителями московского торгового дома Малютиных. Хозяин фирмы Генриха посетовал, что не может общаться с потенциальными деловыми партнерами: «Русский язык слишком сложный, и его невозможно выучить, а эти русские не хотят учить иностранные языки. В Голландии только один человек понимает русский язык - вице-консул Танненберг». Эта фраза прозвучала для Шлимана как вызов его способностям, он решил, что нет такого языка, которым невозможно было бы овладеть.

После долгих безуспешных поисков полиглоту удалось-таки отыскать справочник по грамматике русского языка, русско-французский разговорник и перевод его любимой книги, по которой он изучал почти все языки, - «Приключения Телемака». С этими «пособиями» он обратился к вице-консулу с просьбой дать ему несколько уроков, однако тот с возмущением выгнал Шлимана из своего дома.

Так полиглот остался один на один с русским языком. Через пару дней он понял, что разговорник не даст ему «прочувствовать язык», и принялся за чтение книги. Дело шло медленно, но уверенно. Через некоторое время Генрих начал думать о том, как решить проблему отсутствия учителя. Ему нужен был человек, который слушал бы его речь. Выход из ситуации нашелся быстро: Шлиман нашел бродягу и предложил ему приличную оплату за то, что тот будет ежедневно приходить к нему и слушать, как Генрих говорит на русском языке. Конечно, бродяга не мог исправить ошибки, ведь не понимал ни слова из сказанного, однако для Шлимана это было не главным.

Уже через пару месяцев занятий Генрих сумел написать деловое письмо на русском языке. Купцы Плотниковы, представители дома Малютиных, были поражены тем, что в Амстердаме нашелся человек, владеющий русским языком. Контракт между фирмами был заключен, а Шлиман стал полноправным партнером хозяина своей фирмы.

Подобным образом полиглот изучил 15 языков. Давайте попробуем определить основные принципы такого обучения.

Методика Генриха Шлимана: основные принципы

1. Заниматься изучением языка нужно ежедневно

Основной принцип метода Шлимана: без труда не выловишь и рыбку из пруда. В одном из писем своему другу Шлиман жаловался, что без изучения языков его дни становятся пустыми и бессмысленными. Конечно, не у всех есть возможность тратить ежедневно по 5 часов на изучение английского языка, но 15-30 минут может выделить каждый человек, и это позволит добиться стойкого прогресса в обучении.

2. Использовать все возможные ресурсы

Генрих мог сидеть на воде и черством хлебе неделями, ведь заработанные деньги он тратил на книги и учителей. Даже будучи богатым совладельцем фирмы, он жил довольно скромно, а заработанные средства вкладывал в свое образование. Шлиман использовал любую возможность для изучения языка. Покупал учебники и художественную литературу, общался с носителями языка, посещал английскую церковь, нанимал учителя и т. п.

3. Не бояться говорить на изучаемом языке

Генрих никогда не задумывался над тем, что подумает о нем английский моряк или торговец, если он заговорит с ними на улице. Он просто подходил и заводил беседу.

Русский язык, впрочем, однажды выставил Шлимана на посмешище. Одной из приобретенных книг на русском языке оказался сборник нецензурных стихов. Увы, полиглот заучил и их наизусть. К счастью, новый лексикон он опробовал не на деловых партнерах, а на заезжих торговцах, которые вовремя объяснили иностранцу, что он говорит. Этот эпизод не смутил Генриха, он просто взялся за изучение другой лексики.

5. Применять полученные знания на практике как можно раньше

Разговорную речь Шлиман тренировал чуть ли не с первых дней изучения нового языка, а письма русским купцам стал отправлять уже через 1,5 месяца после начала занятий. Его не смущало неверное произношение, непонимание, незнание каких-то слов.

Особенно стимулирует изучение языка возможность получения выгоды. Если вы хотите сделать такую же головокружительную карьеру, что и Шлиман, начинайте пускать английский язык в дело уже сегодня.

6. Знание разнообразной лексики

Шлиман учил не только классический набор слов, но и тщательно изучал идиомы, пословицы, фразовые глаголы. Даже нецензурная русская лексика пригодилась ему немного позже. Во время нахождения в России он присутствовал при строительстве портовых сооружений, и, как он сам отмечал, бранные слова помогли ему найти общий язык с рабочими.

7. Ставить себе четкие цели

Шлиман не учил язык ради самого процесса обучения. Он ставил себе определенные цели, например: выучить древнегреческий, чтобы прочитать Гомера в оригинале, изучить арабский для археологических исследований, русский - для налаживания деловых контактов с купцами. Таким образом, каждый новый язык служил средством достижения какой-то цели.

8. Читать как можно больше

Параллельное чтение (книга на родном языке, а рядом книга на изучаемом) - один из главных приемов, который использовал Шлиман, чтобы овладеть языками. Он считал, что таким образом мозг устанавливает логические связи между языками и вы запоминаете строение предложения и основную грамматику. Генрих отмечал, что к концу чтения книги на изучаемом языке он знал уже примерно половину содержащихся в ней слов, а после повторного чтения того же текста знал все слова.

Думаем, метод изучения языков Генриха Шлимана будет полезно опробовать всем, кто изучает английский язык. Возможно, заучивать наизусть такие объемы текстов не каждому по плечу, но основные принципы метода вполне применимы на практике.

Крысин Л.К.

«Я не лингвист, не ученый», - говорил о себе К.И. Чуковский. Это было, конечно, не так. Он не был лингвистом лишь в том смысле, что не ходил на службу, скажем, в Институт русского языка, а ученым - разве только потому, что не заседал в ученых советах. Во всех остальных отношениях это был прекрасный, тонкий исследователь, замечательный знаток русского языка, его истории, его современной жизни.

Он был одним из немногих писателей, действительно понимавшим законы языкового развития, умевшим объективно смотреть на факты языка, не выдвигая свое личное мнение, свой вкус в качестве единственного аргумента при их оценке. Он мог преодолеть неприязнь к Слову, которое чем-либо ему не нравилось, прислушаться к мнению других, внять голосу молодежи; он не спешил с окончательным приговором новому, понимая, как сложен и непрямолинеен путь нового в языке.

«Он поступал, - писал Корней Иванович об А.Ф. Кони, - как и большинство стариков; отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают и сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь». Эти слова совсем не применимы к нему самому, потому что, прожив без малого 88 лет, он так и не успел сделаться стариком.

В языке, как и в жизни, он был молодым и все время шел вперед, внимательно всматриваясь в бушующую стихию русской речи, радуясь удачным новшествам и искренне огорчаясь, негодуя по поводу всего, что портило речь. В языке, как и в жизни, он любил все живое, яркое и смеялся над ханжеским пуританизмом, и ненавидел холодную казенщину, бюрократический штамп. Как истинный художник слова - но одновременно и как глубокий исследователь - он отстаивал в языке главное, по его мнению, качество: выразительность.

Он был убежден и убеждал в этом других, что своеобразным и выразительным должен быть слог не только художественного произведения, но и научной, статьи, школьного сочинения, обычной беседы. :

Как-то Корней Иванович заметил шутливо: вот написал на старости лет книгу о языке («Живой как жизнь»), и лингвисты зачислили меня в свои ряды. Но, если говорить всерьез, эта книга была итогом его многолетних размышлений о языке (которые, может быть, и казались самому писателю попутными, поскольку были связаны главным образом с мыслями о художественном творчестве).

М.С. Петровский, перу которого принадлежит единственная обстоятельная книга о Корнее Ивановиче, пишет: «...их (ранних статей Чуковского. - Л. К.) основным аналитическим приемом было извлечение «портрета» писателя из писательского стиля». Больше того, анализ творческой манеры, мировоззрения писателя молодой Чуковский часто начинал с анализа отдельных слов, выражений, показывая, какую роль играют чисто языковые средства в идейно-художественном отношении.

Так, статью о Куприне он начинает с того, что находит любимые купринские слова: всегда, как обычно, всегдашний, как-то всегда бывало и раньше и др. Для чего он это делает? Для того чтобы дальше показать, что Куприн изображает мир устоявшихся, привычных для него фактов. И в этом мире он чувствует себя настолько уверенно, что может категорически утверждать: «всеатлеты носят фуфайки», «все воры скупы» и т. п.

«Ни у одного поэта нет такого изобилия глаголов, содержащих понятие цвета: чернеть, алеть, синеть...», - пишет он о Бунине. И читая дальше его статью, мы поймем, каким тонким и существенным было это наблюдение.

«Поэт мыслил одними сказуемыми, - говорит он о раннем Блоке («Александр Блок как человек и поэт») и приводит многочисленные примеры. - Такие бесподлежащные, бессубъектные строки Отлично затуманивали речь... Самое слово туманный было его излюбленным словом».

Во всех своих критических статьях Чуковский не только не оставляет без внимания стиль, слово, - он чаще всего и д е т от слова, с него начинает, и собственно литературоведческий анализ немыслим для него без анализа лингвистического.

Статья «Старая книга и новые слова» (1911 г.) была первой его статьей, Посвященной языку. Здесь критик восторженно пишет о В.И. Дале и его труде, защищает И.А. Бодуэна де Куртеяэ (редактора 3-го издания) от нападок журнальных писак, которые обвиняли ученого в извращении далевского труда, в том, что он «вывернул его наизнанку». Но, протестуя против грубых, необоснованных обвинений по адресу выдающегося лингвиста, Чуковский считал необходимым указать и недостатки словаря. По его мнению, основной грех 3-го издания - в отставании от жизни: в словаре нет многих новых слов, политических и технических терминов, вошедших в общее употребление, мало и случайно используются словотворческие опыты классиков.

Изощренная наблюдательность и поразительное языковое чутье проявились в заметках Чуковского о детском языке. Эти заметки - первые из них были опубликованы более полувека назад - выросли потом во всем известную книгу «От двух до пяти», в которой не только собраны, но и лингвистически исследованы тысячи интереснейших фактов детского речетворчества. И здесь, в языке детей, Корнея Ивановича в первую очередь привлекала экспрессивность, языковая фантазия; он радуется свежести и смысловой емкости детских новообразований, вслушивается в звучание ребячьего языка, в его ритм и музыку.

Интерес к ритмической организации речи жил в Чуковском постоянно, писал ли он собственные сказки для детей, пересказывал ли чужие, исследовал ли творчество таких гигантов, как Чехов и Блок, или размышлял о сложностях художественного перевода.

В «Высоком искусстве», книге, которая насквозь лингвистична, есть специальные главы, посвященные интонации и мелодике поэтических и прозаических переводов. Верная передача интонационных особенностей оригинала, считал Чуковский, - задача более важная (и вместе с тем более трудная), чем точный перевод чисто словесных средств.

Идея ритмо-мелодической выразительности высказывания отчетливо выражена и в основной работе Корнея Ивановича о языке - книге «Живой как жизнь», которую он написал в 80 лет.

«...Живой язык, - говорит он в этой книге, - никогда и нигде не строится по указке одного только здравого смысла. В его создании участвуют и другие могучие силы.». В многочисленных алогизмах, существующих в нашем языке, вроде думал думушку, делать дело, ужасно смешно, страшно рад и т. п. Чуковский видел стремление говорящих к тому, «чтобы речь была складной и ладной, чтобы в ней был ритм, была музыка и, главное, была выразительность».

В своей книге Чуковский отстаивает все живое в нашей речи перед лицом надвигающейся на язык опасности бюрократизации и стандарта. Книга была написана в разгар дискуссии о русском языке. В ходе этой дискуссии выяснилось, что одни ревнители чистоты языка считают, что все зло в иностранных словах, уродующих нашу речь, другие воюют с разного рода сокращениями, третьи - с диалектными и жаргонными словами.

«Никто не спорит: наша нынешняя русская речь действительно нуждается в лечении, - писал Чуковский, отвечая своим многочисленным читателям, озабоченным судьбой русского языка. - К ней уже с давнего времени привязалась одна довольно неприятная хворь, исподволь подтачивающая ее могучие силы. Но на эту хворь редко обращают внимание. Зато неутомимо и самонадеянно лечат больную от других, нередко воображаемых немощей».

Какая же это хворь? И какие болезни языка - мнимые?

Терпеливо, не подавляя читателя мощью своего писательского авторитета, Чуковский показывает, что заимствование иностранных слов не свидетельство слабости языка, а естественный, необходимый процесс языкового развития. И русский язык, вобрав (и продолжая вбирать)в себя тысячи «иноплеменных слов», стал только еще богаче. Конечно, как и во всем, при использовании иноязычных элементов надо соблюдать чувство меры, не злоупотреблять ими.

И другие болезни нашей речи, на которые жаловались ему авторы писем, Чуковский не считал самыми опасными для русского языка. В чрезмерном засорении речи сложносокращенными, арготическими, грубыми словами он видел лишь временный недуг, с которым легко справится могучий организм нашего языка. Да и не все, что казалось читателям «порчей» и «насилием над языком», было в действительности таковым. И писатель справедливо отстаивал усеченные формы типа зам, зав («слова эти вполне соответствуют ускоренным темпам нашей нынешней речи и входят в нее органически»), мнимые грубости вроде показуха, взахлеб, трудяга, ханжеские наскоки на слова штаны, мерин, балда, дрянь и т. п. Он старался понять и сделать понятным для читателя, почему молодежь так тянется к жаргону (не спасаясь ли от нудного языка иных учебников?), какое место жаргонные словечки занимают в нашем словаре...

Беда нашей речи, ее главная болезнь - в засилье канцелярских и бюрократических оборотов, в безликости и стандарте. Этот недуг писатель назвал канцеляритом. И до конца своих дней страстно воевал с этим злом, не уставая внушать людям, что именно оно, это зло, может привести наш язык к худосочию и хилости.

Захватанный многими руками штамп, боязнь свежего, полновесного слова вызывали в нем бурное негодование. Он не мог оставаться равнодушным, когда видел убогие канцелярские выражения (да еще с претензией на ученость) в литературной статье, в научном сочинении, в обыденной речи. Особенно огорчал Чуковского речевой шаблон у детей, например, в детских письмах к нему: «Желаем Вам новых достижений в труде», «желаем Вам творческих удач и успехов»... «новые достижения», «творческие успехи» - горько видеть эти стертые трафаретные фразы, выведенные под руководством учителей и учительниц трогательно-неумелыми детскими пальцами. Горько сознавать, что в наших школах, если не во всех, то во многих, педагоги уже с первого класса начинают стремиться к тому, чтобы «канцеляризировать» речь детей».

Где же истоки этой болезни, проника­ющей во все поры нашего языка? Откуда берется эта неодолимая тяга к округлым, безлико-правильным фразам? Почему так живуча манера выражаться не просто, а с канцелярскими вывертами?

Причина, говорит Чуковский, - в равнодушии: именно равнодушие рождает серый, нивелированный язык. Поэтому не случайным было большое число шаблонов в старой бюрократической речи, «созданной специально затем, чтобы прикрывать наплевательское отношение к судьбам людей и вещей». Писатель называл этот язык бессовестным, воровским жаргоном, потому что о самых мучительных для людей фактах он толкует гладко, с ледяным безразличием: «В том-то и заключается прямая задача бюрократического казенного слога; утопить живое дело в пустословии. Все эти закругленные фразы отлично баюкают совесть».

Его борьба с бюрократизацией, оканцеляриванием языка, его неутомимые призывы оберегать нашу речь от «стертых пятаков» казенного шаблона были войной не только во имя чистоты русского слова. Это была борьба «против душевной пустоты, против попытки заткнуть словом прорехи мысли и совести», борьба за высокую нравственность и культуру человеческих отношений.

Ключевые слова: Корней Чуковский,детские писатели,стихи для детей К. Чуковского,сказки К. Чуковского,критика на творчество К. Чуковского,критика на произведения К. Чуковского,анализ произведений К. Чуковского,скачать критику,скачать анализ,скачать бесплатно,русская литер

Английский язык – самый востребованный язык в мире. Для его изучения придумано множество методов, благодаря которым обучение пройдет намного быстрее и легче. Остается лишь выбрать свой и упорно двигаться к цели.

Метод Пимслера

Это пожалуй самый популярный из методов самостоятельного изучения английского языка.

Данный курс изучения английского, разработанный специально для русскоговорящих доктором Паулем Пимслером, рассчитан на деловых людей, у которых не так уж много свободного времени.

По сути, это единственный запатентованный метод тренировки памяти.

Каждый уровень состоит из 30 занятий длительностью по 30 минут.

Именно в течение этого промежутка времени, по мнению Пимслера, человеческий мозг наиболее активно усваивает новую информацию. Всего в курсе есть 3 уровня. Занятия ведут два диктора - носитель английского языка и русскоговорящий.

Особое внимание уделяется работе над произношением, а также изучению лексики, необходимой для повседневного общения. Задача студента - слушать дикторов и выполнять их задания.

Методика Дмитрия Петрова

Метод изучения иностранных языков известного полиглота Дмитрия Петрова на сегодняшний день считается одним из самых популярных.

Изучения английского по данной методике дает неплохие базовые знания, что подтверждается многочисленными отзывами учащихся.

Однако верить в то, что произойдет чудо и вы выучите язык по этому методу всего за 3 недели, не стоит. Но за этот срок, если действительно работать над собой, можно наработать неплохую базу.

Преимуществом методики является то, что она рассчитана на снятие мешающего изъясняться на иностранном языке психологического барьера, помогает раскрепоститься и ориентирована именно на улучшение разговорного английского. Базовые конструкции и общеупотребляемая лексика доводятся до автоматизма. К тому же, все объяснения довольно доступны и понятны.

Метод Ильи Франка

Эта методика особенно подойдет тем, кто любит читать и находится на начальном уровне изучения английского языка.

Он основан на пополнении словарного запаса за счет чтения книг на иностранном языке.

• Метод реализуется путем разбивки исходного текста на части.
• После каждой части приводится дословный перевод на русский язык.
• Затем следует эта часть без перевода.

Может показаться, что данный метод похож на метод параллельного перевода, когда тексты размещены целиком в разных местах.

Однако метод Франка имеет несколько преимуществ:

• перевод незнакомого слова дан в непосредственной близости от оригинала и не требует поиска,
• есть транскрипция слов,
• приложен лексический и грамматический комментарий с примерами.

Метод Франка привлекателен отсутствием зубрежки сложных правил и ненавязчивостью.

Если вы любите читать, то вам нужно лишь улавливать сюжет произведения. Одновременно с этим вы будете привыкать к структуре английского языка. Сам Илья Франк к недостаткам своей методики относит трудоемкость создания книг по его методу.

Коммуникативная методика Галины Китайгородской

Курс, в процессе которого будет выучено около 3,5 тысяч лексических единиц, рассчитан на 120 часов.

Форма реализации данного метода очень увлекательна и оригинальна. Перед началом обучения проводится психологический тест, по результатам которого каждому ученику присваивается роль, соответствующая его психотипу.

Например, бизнесмен, менеджер, генеральный директор. Каждый участник играет свою роль, участвуя в диалогах и обсуждениях проблем на иностранном языке.

Это помогает учащимся раскрепоститься и преодолеть языковой барьер, ведь они общаются от лица персонажей. Конечно, это не просто игра. Внутри нее участникам приходится учить слова, фразы и правила. К тому же пройденное на первом занятии повторяется на втором, второе и первое на третьем и т.д. Таким образом, в игровой форме достигаются хорошие, устойчивые результаты.

Метод Мюллера

Эта методика помогает улучшить навыки разговорной и письменной речи, чтения и говорения.

Она отличается высокой эффективностью вследствие сочетания воздействия на сознательное и бессознательное.

Метод Мюллера основан на достижениях российской и западной науки – сверхобучаемости и голографической памяти.

Сверхобучаемость позволяет ускорить приобретение каких-либо навыков в несколько раз. Она применима и к изучению иностранных языков. Чтобы запустить процессы сверхобучаемости и голографической памяти нужно: расслабиться, выпрямиться; постараться убедить себя в том, что вы свободно разговариваете на английском языке; далее, если вы все сделали правильно, должен активизироваться процесс сверхобучаемости, то есть вы сможете вспомнить и построить фразы на английском языке.

Методика Игоря Шехтера

Разработанный Шехтером курс состоит из 3 циклов. Каждый цикл включает 100 часов занятий. Между циклами предусмотрен отдых в течение 1–3 месяцев.

Венгерская переводчица и писательница Като Ломб знала 16 языков, почти все выучила самостоятельно и постоянно знакомилась с новыми - например, за иврит взялась уже в 80 лет. При этом она была уверена, что нельзя делить людей на тех, кому новые языки даются легче, и тех, кому это недоступно. «Теории и практики» публикуют отрывок из ее книги «Как я изучаю языки. Заметки полиглота» , где на примере несуществующего азильского она делится своим универсальным методом: с чего начать, как не бросить и не умереть от скуки в процессе и чего нельзя делать ни в коем случае.

Предположим, я хочу изучить азильский язык. Такого языка, конечно, не существует. Придумала я его в этот самый момент, чтобы обобщить и подчеркнуть единство моего подхода.

Для начала я пускаюсь на поиски достаточно толстого азильского словаря. Я никогда не покупаю маленьких словарей: опыт - не только мой! - показывает, что они быстро становятся ненужными, все равно приходится искать большой словарь. Если не могу достать азильско-венгерского словаря, то пытаюсь раздобыть азильско-английский, азильско-русский и т. п.

Сначала использую этот словарь как учебник. Изучаю по нему правила чтения. В каждом языке (а следовательно, и в каждом словаре) есть достаточно большое количество международных слов. И чем больше словарь, тем их больше. Названия наций, стран, городов (главным образом тех, что поменьше, названия которых не искажены так называемой традицией, то есть частым употреблением), а также «надъязыковая» терминология науки раскрывают передо мной все отношения между буквой и звуком в азильском языке. (Помню, что в русско-английском словаре, купленном мной в 1941 году, я прежде всего отыскала мое имя - Екатерина.)

Слова не учу, только рассматриваю их: считаю буквы и звуки, измеряю их длину, как если бы речь шла о кроссворде. Пока я разбираюсь с правилами чтения, словарь открывает мне и другие «секреты» языка: начинаю подмечать, с помощью каких средств образуются от одного корня различные части речи, как глагол становится существительным, существительное - прилагательным, прилагательное - наречием и т. д.

Это только проба на язык, на вкус, на осязание. Первое сближение с языком, чтобы потом подружиться.

Вместе со словарем или сразу вслед за ним покупаю учебник и художественную литературу на азильском языке. Так как я Средний Учащийся, то есть должна обучать сама себя, покупаю учебники с ключом, такие, в которых содержится правильное решение задач. Прочитываю один за другим уроки и делаю все упражнения. Пишу «просторно», чтобы осталось место для исправлений. Смотрю в «ключ» и правильное записываю над моими неверными вариациями. Таким образом получаю наглядную «историю моей глупости».

Ругаю себя за совершенные ошибки и тут же себя прощаю (это очень важно: смотри ниже десятую заповедь!). В тетради оставляю всегда столько места, чтобы рядом с неправильными, искаженными словами и фразами написать пять-шесть правильных. Это помогает усвоить верные формы.

Так как проработка учебника - занятие довольно скучное, развлечение, как говорят, ниже среднего, уже в самом начале принимаюсь за чтение азильских пьес или рассказов. Если мне удалось достать адаптированные тексты, то читаю их. Если нет, беру любое литературное произведение. Приобретаю всегда минимум пару в надежде, что одно из двух окажется более понятным. Слишком современную литературу стараюсь не читать, потому что иногда не понимаю ее и по-венгерски.

Итак, безотлагательно принимаюсь за общедоступное по изложению и содержанию. Путь от непонимания через полупонимание к полному пониманию для взрослого человека - волнующий, интересный туристский маршрут, достойный развитости его духа. Прочтя книгу и прощаясь с ней, хвалю себя за выдержку и упорство.

При первом прочтении выписываю только те слова, которые поняла, то есть те, значение которых я смогла понять по контексту. Конечно, не в изолированном виде, а создавая для каждого свой небольшой контекст. Только когда читаю книгу во второй, а то и в третий раз, выписываю все остальные незнакомые слова. Впрочем, нет, не все, а только те, которые сродни мне, моей личности, которыми я пользуюсь в своей родной венгерской речи или которые я хорошо понимаю (ведь не всеми же словами мы обычно пользуемся и не все - что греха таить! - хорошо понимаем). И ко всем словам, которые я выписываю, обязательно присовокупляю «куст», «семью» (материал для «куста» можно найти в самой книге или словаре).

Говорить на иностранном языке - это вопрос привычки. В том смысле, что умный человек дотягивается лишь на ту высоту, на какую позволяет ему его рост или потолок его знаний

Однако все это еще не учит важнейшему из уже многократно упомянутых четырех языковых навыков - «пониманию устной речи». Проработав и прилежно переписав учебник, я все еще не получила достаточно правильного представления о произношении. Поэтому еще в самом начале знакомства с азильским языком один-два часа я посвящаю «картографированию эфира». Узнаю, когда и на каких волнах я могу слушать по радио передачи на азильском языке.

Предположим, Будапештское радио дает свои передачи в эфир на семи языках, Московское - более чем на 70, Пражское - на 17; хорошо слышны радиостанции соседних или недалеко лежащих государств. Так что в этом наборе азильский язык попадется обязательно. В последних известиях содержатся, как известно, важнейшие события дня. Хотя они и подбираются с учетом интересов жителей Азилии, в общем, они все же мало отличаются от передачи последних известий на других языках. Поэтому для учебы и самоконтроля понимания я всегда прослушиваю в тот же день последние известия и на венгерском или на каком-либо другом, мне понятном. Таким образом, я получаю в руки нечто вроде ключа или даже словаря, если угодно. Если во время прослушивания азильскоязычного сообщения я слышу незнакомое слово (вначале, как правило, очень много незнакомых слов, так что записываю те, которые успеваю, и по возможности без ущерба для внимания к речи), то отмечаю его в тетрадке и после передачи отыскиваю в словаре. Немедленно. Потому что в памяти сохраняется еще контекст этого слова. Контекст же помогает и в том случае, если слово услышано неправильно (что случается довольно часто). И если после всего этого слово отыскать в словаре удалось, то ощущение удовлетворения с лихвой вознаграждает за труд.

Потом - не сразу, а через один-два дня - лексику, полученную из эфира, записываю в чистовой словник. Эту расстановку во времени рекомендую потому, что таким образом я вынуждаю себя освежить, повторить начинающие уже ускользать из памяти знания.

Раз в неделю записываю передачу на магнитофон и запись храню до тех пор, пока не прокручу ее несколько раз и не выжму из нее все возможное на данный момент. Обычно прежде всего сосредоточиваю внимание на произношении. И часто попадаются слова, которые я знаю уже из книг, но которые я не узнала сразу, потому что имела неправильное представление об их фонетическом образе; происходит, таким образом, повторное знакомство.

Стремлюсь, конечно, разыскать преподавателя, который может дать мне основы азильского языка. Удача, если удается найти профессионального педагога. Но если нет, ищу знакомства с носителем языка, с учащимся или специалистом, приехавшим в нашу страну на длительный период.

С большим удовольствием беру уроки у женщин, чем у мужчин. Наверное, потому, что у женщин язык подвешен лучше - беседовать с ними легче, как легче находить и контакт. (В самом деле, в чем причина этого испокон веков известного явления?)

От своего преподавателя азильского языка жду, в свою очередь, того, чего не могу получить ни от книг, ни от радио: 1) возможности договориться о более медленном темпе речи, чтобы уловить как можно больше слов; 2) возможности исправления моего собственного азильского на основе заданий, прилежно выполняемых мною к каждому уроку.

Вначале я пишу, что придет в голову, потому что это легче. Часто - отдельные словосочетания, в которые ввожу виденные или слышанные новые слова, грамматические формы. Исправления позволяют мне проверить, правильно ли я поняла значения слов, их роль в предложении. И затем начинаю переводить. Заранее данный текст так или иначе принуждает к тому, чтобы пользоваться уже не хорошо известными словами и формами, а менее определенными, к которым меня вынуждает жесткая, неумолимая обстановка перевода. В противоположность многим профессиональным преподавателям языка я разделяю мнение Иштвана Понго, который в переводе - точнее, в переводе на иностранные языки - видит лучшее и эффективнейшее орудие закрепления знаний.

Неисправленная ошибка опасна! Повторяя неправильные формы, мы запоминаем их, и избавиться от них потом очень трудно. Письменный перевод, как энтомолог насекомых, накалывает наши ошибки на булавку, кладет их под микроскоп. А услышанное, как говорится, в одно ухо влетает, а в другое вылетает.

Многие годы водила я по Будапешту китайские делегации, и в программе осмотра города всегда была площадь Героев. По крайней мере раз пятьдесят сказала я в общей сложности, что в центре площади прижатые друг к другу венки обозначают могилу Неизвестного солдата. Это сочетание я переводила слово в слово. И никто никогда меня не исправил: гости, конечно, не обязаны учить. Спустя несколько лет, когда я получила из Пекина стилистическую правку моего перевода туристического буклета, выяснилось, что по-китайски говорят: могила Безымянного героя.

Несколько лет назад я работала в Англии с очень приятным, образованным коллегой-переводчиком. Едва мы только познакомились, как я сразу же попросила его исправить мои ошибки. А через три недели, при прощании, я упрекала его в том, что он не исправил ни одной ошибки. Неужели я ни одной не сделала? «О, как же, и еще сколько! - ответил он на мой вопрос. - Только, знаете ли, мы англичане, настолько привыкли к ошибкам иностранцев, что в нас выработался автоматический механизм их исправления. И пока сказанное дойдет до сознания, оно имеет уже правильную форму».

Другой случай был довольно забавным и полной противоположностью предыдущему. Один из ведущих политиков дружественного соседнего с Венгрией государства давал ужин в честь нескольких сотен иностранных гостей. Торжественный тост он произнес, к сожалению, на родном языке, в котором я очень слаба. Мои смутные представления о дипломатическом протоколе подсказали мне, что ответную речь я должна переводить именно на этот язык. Никогда не забуду добросердечного хозяина, который во время перевода то и дело меня останавливал, обращал мое внимание на сделанные ошибки, исправлял их, да к тому же объяснял, почему надо говорить так, а не иначе! Это было для меня лучшим подарком. И я тоже никогда не упускаю случая поучить тех, кто взялся за изучение моего родного венгерского.

Хотела бы подчеркнуть еще одно преимущество письменного перевода по сравнению с устной речью. Говорить на иностранном языке - это вопрос привычки, я бы даже сказала, рутины. В том смысле, что умный человек дотягивается лишь на ту высоту, на какую позволяет ему его рост или потолок его знаний. И ничего зазорного в этом нет. Беда вот только, что, если выкручиваешься и маневрируешь лишь наличными знаниями, не растет словарный запас, не обогащается синтаксический арсенал. Портье требуется знать 50–60 предложений, но знать их безупречно. Среднему Учащемуся следует знать в сотни раз больше. Один мой французский коллега остроумно заметил: «В беседе говори что знаешь, а в переводе умей то, что нужно».

Те, у кого хватило терпения прочесть до конца мои соображения в связи с азильским языком, заметят в них, вероятно, отсутствие двух моментов. В любом более или менее солидном своде рекомендаций по изучению иностранного языка говорится, что, помимо всего прочего, необходимо основательно познакомиться с историей, географией, экономикой, культурой, искусством и литературой, скажем, той же Азилии. Такое знакомство еще более приближает нашу цель: максимально глубокое и широкое знакомство с иностранным языком. И все же, несмотря на всю полезность этого, приобретением или преподнесением вышеупомянутых знаний увлекаются чрезмерно.

Многие заблуждаются, думая, что пребывание в стране автоматически даст знание языка этой страны. Тот, кто до поездки ничего не знал, вернется домой с девственной головой

И второе. Рекомендуют обязательно поехать в Азилию, ибо без практики в стране овладеть ее языком в совершенстве якобы почти невозможно. Стараться поехать, конечно, надо, но я бы не сказала, что пребывание в стране - обязательное условие для хорошего владения языком.

Многие заблуждаются, думая, что пребывание в стране автоматически даст знание языка этой страны. В языковой среде к нам, возможно, и приклеится пара разговорных оборотов, два-три десятка слов, выражений, но не больше. Во всяком случае не больше, чем мы сможем выучить дома за то же самое время. Ни случайные беседы с азильцами, ни сравнительное исследование магазинных витрин, ни простое вслушивание в речь не откроют нам пути к азильскому языку. Но вслушивание со словарем в руках - да! Кроме того, местные газеты всегда содержат объявления о том, где и когда открывается выставка, организуется экскурсия, читается лекция в местном отделении азильского общества по распространению знаний. Всякий раз, попадая за границу, я стараюсь побывать везде, где только возможно. Особенно хорошее средство для изучения языка - хождение в кино. Во время одного из моих визитов в Москву я поставила своеобразный рекорд: за три недели я побывала в кино 17 раз. Идеально было бы, конечно, постоянно и тесно общаться с азильцами, имеющими родственный или тот же круг интересов. Особенно с теми, кто согласен взять на себя труд по исправлению ошибок нашей речи. Только в таком случае заграничная поездка принесла бы пользу для изучения языка.

Другим фактором, определяющим языковую полезность путешествия, является уровень наших знаний во время пребывания за границей. Минимальную пользу поездка за границу приносит тем, кто имеет по изучаемому языку единицу и пятерку. Тот, кто до поездки ничего не знал, вернется домой с девственной головой. А тому, кто язык знал очень хорошо, заметить улучшения будет очень трудно. Хорошие результаты проявятся, пожалуй, только у «троечников».

Свой опыт от странствий по просторам иностранных языков я обобщила в десяти заповедях или рекомендациях тем, кто по-настоящему, а не кокетничая, не заигрывая, хочет овладеть иностранным языком.

I. Занимайся языком ежедневно. Если уж совсем нет времени, то хотя бы десять минут. Особенно хорошо заниматься по утрам.

II. Если желание заниматься слишком быстро ослабевает, не форсируй, но и не бросай учебу. Придумай какую-нибудь иную форму: отложи книгу и послушай радио, оставь упражнения учебника и полистай словарь и т. д.

III. Никогда не зубри, не заучивай ничего по отдельности, в отрыве от контекста.

IV. Выписывай вне очереди и заучивай все «готовые фразы», которые можно использовать в максимальном количестве случаев.

V. Старайся мысленно переводить все, что только возможно: промелькнувшее рекламное табло, надпись на афише, обрывки случайно услышанных разговоров. Это всегда отдых, даже для уставшей головы.

VI. Выучивать прочно стоит только то, что исправлено преподавателем. Не перечитывай собственных неисправленных упражнений: при многократном чтении текст запоминается невольно со всеми возможными ошибками. Если занимаешься один, то выучивай только заведомо правильное.

VII. Готовые фразы, идиоматические выражения выписывай и запоминай в первом лице, ед. ч. Например: I am only pulling your leg (Я тебя только дразню). Или: Il m’a posе " un lapin (Он не пришел на назначенную встречу).

VIII. Иностранный язык - это крепость, которую нужно штурмовать со всех сторон одновременно: чтением газет, слушанием радио, просмотром недублированных фильмов, посещением лекций на иностранном языке, проработкой учебника, перепиской, встречами и беседами с друзьями - носителями языка.

IX. Не бойся говорить, не бойся возможных ошибок, а проси, чтобы их исправляли. И главное, не расстраивайся и не обижайся, если тебя действительно начнут поправлять.

X. Будь твердо уверен в том, что во что бы то ни стало достигнешь цели, что у тебя несгибаемая воля и необыкновенные способности к языкам. А если ты уже разуверился в существовании таковых - и правильно! - то думай, что ты просто достаточно умный человек, чтобы овладеть такой малостью, как иностранный язык. А если материал все-таки сопротивляется и настроение падает, то ругай учебники - и правильно, потому что совершенных учебников нет! - словари - и это верно, потому что исчерпывающих словарей не существует, - на худой конец, сам язык, потому что все языки трудны, а труднее всех - твой родной. И дело пойдет.

Метод Дениса Рунова

По словам автора, смысл этого подхода – не выдумывать, как нужно учить, а научиться у природы и в интересной и доступной форме передать слушателям. С этой позиции и создана вся система обучения. В ней предпринята попытка представить язык так, как он работает в сознании носителя языка. Это касается и процесса освоения грамматики, и способа изучения лексики, и развития навыков разговорной речи.

Грамматика дается в виде жесткой системы, все элементы которой логически взаимосвязаны и психологически мотивированы. Здесь все основано на понимании грамматических механизмов и их функций в языке и осознанном их употреблении, а не на заучивании многочисленных правил.

Для изучения лексики разработана технология прямого ассоциирования, которое является рациональным алгоритмом запоминания, соответствующим естественной модели работы памяти.

Разговорная практика тщательно разрабатывается специалистами-психологами и поддерживает весь грамматический и лексический материал. Разнообразные упражнения и увлекательные игры провоцируют слушателей на мотивированное, осознанное употребление изучаемых грамматических форм и лексем.

Помимо базового курса по методу Дениса Рунова, Denis" School предлагает расширенный курс – программe совершенствования навыков, благодаря которой обучающиеся начнут воспринимать иностранную речь на слух (этому способствуют специальные психотренинги), выучат 3 тысячи слов и легко преодолеют языковой барьер.

Метод Милашевича

Мария Смирнова, руководитель департамента обучения и конференций Центра «Сигнум», познакомила нас с одним из принципов данного метода. «Принцип одной сложности» заключается в последовательном изучении различных составляющих языка с помощью простых и логичных схем, что ведет к существенному (в 3–5 раз) ускорению в обучении. Каждый курс английского языка из 11, предлагаемых Центром, решает какую-либо задачу «от начала до конца». Структурная методика Милашевича ликвидирует основную трудность, возникающую в процессе изучения языка, – неумение свободно пользоваться грамматикой. Навыки позволяют не вспоминать каждый раз таблицы времен и грамматические правила, а пользоваться структурой, как в родном языке, – автоматически. Так же – «от начала до конца» – изучаются фонетика, синтаксис, лексика.

На сайте Центра «Сигнум» (www.signum.spb.ru) говорится о том, что методики, созданные на основе метода Милашевича, дают базисные знания в структуре языка, грамматике и структурной лексике, которые наиболее трудно закрепить при других способах обучения. Прочному усвоению подобных знаний способствует система упражнений на уровне навыков. Побочный и быстрый результат, который дает эта часть курсов – умение переводить с листа без словаря простые сообщения (деловые письма, газеты, ремарки компьютера). Это не только дает уверенность в себе, но и способствует реализации важной потребности в изучении языка – потребности в обмене информацией, чтении, умении реферировать. Иностранное предложение дается на модели русского языка. Лексика вводится позже, когда человек уже усвоил для себя структуру предложения и принципы словообразования. Таким образом, происходит усвоение закономерностей и дается алгоритм формирования языковых элементов. При этом русский язык, который обычно бывает лишь помехой, здесь, напротив, является ключом к пониманию нового языка.

Знания, полученные на этом этапе изучения, закрепляются на следующих ступенях, где формируется основной словарный запас, используется ситуативное обучение и «полируется» произношение.

Метод Китайгородской

Этот метод разработан академиком Международной академии высшей школы, доктором педагогических наук, профессором Галиной Александровной Китайгородской. С основными принципами метода, лежащими в его основе, нас познакомила генеральный директор НОУ ЦИМ, кандидат филологических наук Станслер Валерия Анатольевна.

Весь материал преподаватели доносят до слушателей непосредственно через общение, т. е. работает принцип личностно-ориентированного общения. Каждому человеку на основании результатов психологического тестирования присваиваются роли, которые сохраняются на протяжении всего обучения. Эти роли предусмотрены Китайгородской в полилогах (форма группового общения, от греческого «поли» – много). На занятии фигурируют «президенты фирм», «бизнесмены», «менеджеры» из разных стран мира, которые в процессе обучения общаются друг с другом в различных ситуациях, максимально приближенных к реальным. В этом проявляется принцип ролевой организации учебного материала и процесса обучения. Причем люди приходят не на урок, а на встречу (meeting), где вместе отправляются в путешествие, женятся, разводятся, т. е. живут реальной жизнью. Занятия проводятся в большой аудитории, где создается некий «круг» общения. Причем обучающиеся находятся действительно в кругу, поскольку не предусмотрено никаких парт и стульев, все сидят в удобных креслах и видят друг друга. Люди на занятии постоянно взаимодействуют между собой, общаясь в группах по два, три, четыре и шесть человек. Существенным в организации учебного материала является и принцип концентрированности, в основе которого лежит интенсивность обучения. Все полилоги у Китайгородской построены таким образом, что материал из предыдущего полилога закладывается в следующий, затем все перекликается с третьим, повторяются слова, выражения и т. д. Таким образом, у Китайгородской все дается в тесном взаимодействии, т. о. за 120 часов обучающиеся овладевают 3,5 тысячами лексических единиц.

Для каждого этапа обучения (практика в общении, тренинг в общении и т. д.) предусмотрены свои упражнения. Таким образом проявляется принцип полифункциональности упражнений, основанный на коммуникативном подходе. Все преподаватели перед тем, как начать обучать по методу Китайгородской, прошли соответствующую двухмесячную стажировку в Москве, в «Центре Китайгородской» при МГУ, и овладели необходимыми навыками. Преподаватель на занятии должен выступать в роли сценариста, которому необходимо написать сценарий: сквозной (на все 2 месяца обучения) или отдельно на каждое занятие.

Весь процесс обучения складывается из трех уровней, причем последний уровень соответствует 4-му курса филфака. Метод позволяет изучать любые языки людям в возрасте от 17 до 70 лет.

Метод Шехтера

Обратимся к Интернету. На сайте www.shekhter.ru представлено интервью с Игорем Шехтером. «Суть разработанного мною метода в том, что речь рождается и развивается в человеке, а не конструируется, как полагают традиционные методы обучения, при которых ученика заставляют зубрить грамматику прежде, чем он рот раскроет». Игорь Юрьевич провел как-то со своими аспирантами эксперимент – попросил их поговорить друг с другом исключительно в настоящем времени. Через минуту аспиранты сказали, что это невозможно. Игорь Шехтер считает, что в целях успешного освоения языка нужно лишь одно – жить в нем, проживать естественным образом все ситуации – не в ролевых играх, где заранее все расписано, а в этюдах.

По словам Людмилы Муравьевой, зам. директора по научно-методической работе ЦЭСО «Пилигримы», этот метод учитывает возможности человека, обеспечивающие речевую деятельность независимо от знаний системных особенностей языка, и исходит из того, что при разговоре смысл выражается в готовых речевых формах, не прогнозируемых до момента речи и, следовательно, не подвергнутых говорящим сознательному анализу. «Обучаемые языку на короткое время возвращаются в раннее детство (в плане освоения разговорной речи). Происходит непосредственное общение с целью решения жизненных проблем в условиях изменяющейся обстановки. Человек, как правило, не знает ни какими словами в данный момент будет говорить, ни в каких формах будет эти слова использовать». Л. Муравьева также отмечает, что для реализации этой задачи разработана специальная технология проведения занятий, использующая современные, наиболее передовые взгляды психологии, социологии и методологии.

«Языковой Мост»

Про этот метод изучения иностранного языка мы узнали на веб-сайте www.language-bridge.com. Основные психолингвистические концепции, на которых базируется «Языковой Мост» – это результаты самых современных исследований в области физиологии мозга и выводы, которые сделал автор курса, исходя из этих результатов. Таким образом, эта методика обучения иностранным языкам учитывает физиологические особенности человеческого мозга.

По мнению Аркадия Зильбермана, автора методики, утверждение, что человек думает на своем родном языке, ошибочно. В действительности, считает Зильберман, мы думаем на кодовом языке образов и ассоциаций, который напрямую связан с родным языком. По мнению автора, наш мозг осуществляет мыслительный процесс (мы думаем), но выражение мыслей в форме слов (мы говорим) происходит механически, без специальных (сознательных) усилий. А. Зильберман полагает, что правильная беглая речь на любом языке – не слова, которые вы «вспомнили» для того, чтобы что-то сказать, а подсознательный, не зависящий от памяти процесс. Таким образом, метод «Языковой Мост» ставит основной своей целью при изучении английского языка формирование автоматической связи между образом или ситуацией и английским словом или выражением (ОБРАЗ – СЛОВО). Единственный вид памяти, участвующий в процессе освоения иностранного языка по этому методу, – ассоциативный.

Курс «Языковой Мост» не содержит грамматических упражнений и объяснений грамматических правил. По мнению автора, в ходе многократного синхронного повторения вырабатывается внутренняя грамотность – «чувство языка», ощущение правильности или ошибочности произнесенного слова или фразы.

Метод Р. Вельдера

Известен еще один метод изучения иностранных языков – уникальный синергетический метод, впервые использованный в языкознании известным австрийским ученым в области психоанализа Робертом Вельдером. Специалисты гуманитарного центра «Просвещения», использующие в своей деятельности именно этот метод, не рекомендовали нам самостоятельно пересказывать его описание, дабы не исказить научный смысл. Поэтому в сегодняшней публикации мы приведем слова кандидата педагогических наук, Микайловой Ирины Геннадьевны. «Данный метод заключается в учете так называемого эффекта гипермнезии, иными словами способности человеческой памяти к мгновенной фиксации воспринимаемой, но не проводимой через сознание информации на уровне вербального и фразового импульсов в сочетании с эмоционально-смысловым подходом к развитию навыков латерально-логического мышления. Метод Р. Вельдера составляет основу развития незадействованных творческих ресурсов человеческого мозга посредством включения индивидуума в иноязычную среду.

Обучение предполагает последовательные стадии аудиовизуальной адаптации к языку, постановки правильной артикуляции с одновременной коррекцией интонационного фона, графологической фиксации и воспроизведения усвоенной информации на уровне осознанного восприятия и строится на материалах, используемых для подготовки иностранцев в языковых колледжах Великобритании, Швейцарии, Германии, Бельгии, Франции и Австрии.

Процесс обучения охватывает 12 уровней – спонтанная беседа с преподавателями, грамматическая коррекция и развитие речевых навыков до ведения свободной тематической дискуссии (включая специфику избранных областей высшего образования) и беглого чтения, когда слушатели учатся адекватно мыслить на изучаемом ими языке и активно погружаются на занятиях в новую для них языковую среду, включаясь в процесс взаимного общения.

Применяемая при этом двенадцатиуровневая шкала оценки ментальной активности индивидуума, разработанная итальянским педагогом Э. Де Боно, позволяет не только научить слушателей считывать информацию носителя чужого языка на уровне восприятия вербального и фразового импульсов, но и активизировать не включенные в процесс обработки и усвоения информации ресурсы человеческого мозга, устранить ограничения, препятствующие свободному течению мысли и ее выражению».